Три вдовы из Гонконга - Страница 47

Они поднялись на чердак, слабо освещенный двумя керосиновыми лампами. На прямоугольных нарах, расположенных по кругу, неподвижно лежали мужчины. Немного привыкнув к темноте, Малко разглядел невысокую старуху, сидящую на корточках в углу, и второй круг курильщиков.

Он попал в подпольную опиумную курильню!

Положив головы на деревянные валики, некоторые курильщики лежали на старых газетах, расстеленных прямо на полу. Рядом с ними находились чашки с чаем и пачки сигарет. Курильщики молча передавали друг другу две единственные трубки, по очереди раскуривая опиумный шарик: это была курильня для бедных.

Заметив светлые волосы Малко, многие приподнялись на локтях, глядя на него с подозрением и опаской. Между старухой и мальчишкой завязался оживленный спор. В конце концов китайчонок взял Малко за руку и заставил его сесть в круг курильщиков, устроившихся прямо на земле. Китайцы вежливо освободили ему место, ион оказался на деревянной подушке, покрытой почти чистой газеткой.

Однако не прошло и секунды, как взбешенный Малко вскочил на ноги.

– Где Ченг Чанг? – гневно спросил он мальчишку.

Последовали неопределенные и запутанные объяснения. Старуха-китаянка, знавшая несколько ломаных английских слов, вмешалась в их разговор. В конце концов принц понял, что Ченг Чанг находился где-то здесь, в деревушке, а где тленно, мальчишка должен сейчас узнать. Единственное место, где Малко может его подождать, находясь в полной безопасности, это курильня. Принц уступил: продолжать спор было бесполезно.

Мальчишка скрылся, а Малко оказался сидящим в кругу с трубкой в руке. Его сосед услужливо подсушил опиумный шарик и вложил его в головку трубки. Малко глубоко затянулся. На шестой затяжке он чувствовал себя уже намного спокойнее. Видя, что Малко умеет курить, обрадованные китайцы затеяли спор за честь наполнять ему трубку опиумом. Все это происходило в полной тишине. И, очевидно, не без оснований.

Одна трубка сменяла другую. Китайцы приглушенными голосами разговаривали между собой. Старуха принесла чай и сигареты. Малко даже ненадолго потерял чувство времени: запах опиума одурманивал. Принцу совсем не хотелось двигаться. Никто уже не обращал на него никакого внимания. Время от времени мысль о том, что Ченг Чанг находится всего в нескольких сотнях метров от него, приводила Малко в бешенство. Соседи, угадывая его состояние, каждый раз услужливо подсовывали ему трубку... Вскоре некоторые курильщики вышли, сунув старухе скомканную банкноту.

Вдруг на лестнице показался растрепанный задыхающийся мальчишка. Малко одним прыжком вскочил на ноги. Бормотавший бессвязные слова китаец был в состоянии крайнего возбуждения. С большим трудом он дал понять Малко, что нужно заплатить старухе, и вырвал из его рук три банкноты по десять долларов. Получив деньги, старуха тут же спрятала их в карман.

У Малко появилось предчувствие катастрофы.

– Быстрее, быстрее, – повторял китаец, подталкивая Малко к лестнице.

Едва выскочив во двор, мальчишка бросился бежать по уже опустевшей улочке. Деревня представляла собой настоящий лабиринт темных и глухих закоулков. Возникни такая необходимость, Малко никогда бы не удалось снова найти курильню.

Наконец мальчишка остановился у какой-то двери.

– Сюда, – выдохнул он, резко открыл дверь и тут же побежал в обратную сторону, видимо, не испытывая никакого желания быть замешанным в эту историю.

Малко вошел вовнутрь. Это была комната с глинобитным полом, очень слабо освещаемая керосиновой лампой, прикрепленной к одной из балок перекрытия. Посреди комнаты, на полу, остервенело дрались две озверевшие женщины, даже не заметившие появления Малко. Подойдя поближе, он разглядел руку с длинными крашеными ногтями, впившимися в бедро женщины. Рука вдруг соскользнула по бедру и с силой сдавила промежность женщины. Послышался хриплый вой.

Затем потасовка вспыхнула с новой силой, и женщины покатились по полу. Малко с трудом узнал сведенное судорогой лицо Мины. На щеке девушки кровоточила рана, глаза ее стали дикими, она прерывисто, тяжело дышала. Гримаса яростной ненависти до неузнаваемости исказила лицо Мины.

– Мина! – позвал Малко.

Китаянка не ответила. Изогнувшись, она резким толчком сбросила свою противницу и, прижав женщину к полу, села на ее живот. Малко у знал вторую вдову Ченг Чанга, ту, которая хотела убить его. Китаянка казалась еще более обессиленной, чем Мина. Закрыв глаза, она едва дышала. Мина разорвала на «вдове» блузку, открывая ее груди. Послышался ужасный вопль. Мина выпрямилась и выплюнула кусок окровавленного мяса... Из изуродованной груди «вдовы» хлынула кровь. Все еще сидя на китаянке, Мина сбросила с ноги одну из своих туфель на высоком каблуке, размахнулась и изо всех сил ударила ею по лицу «вдовы». Острый каблук как кол вошел в правый глаз китаянки и остался в нем. Однако рывок противницы Мины, вызванный ужасной болью, был настолько резок, что сбросил Мину на пол. Одним прыжком она тут же вскочила на ноги. С безумными глазами, в совершенно растерзанном виде Мина, не замечая Малко, бросилась в темный угол комнаты и выскочила оттуда, потрясая большими трехзубчатыми вилами.

Малко не успел опомниться, как она взмахнула вилами над неподвижно лежащим телом «вдовы» и, ухнув словно лесоруб, изо всех сил всадила вилы в живот жертвы. Смертельно раненая китаянка издала дикий крик, разбившийся о толстые каменные стены. Три длинных зубца прошли сквозь тело «вдовы» сантиметров на двадцать, намертво пригвоздив ее к полу. Но Мине и этого было недостаточно. Она вырвала вилы из тела несчастной и вонзила их ниже, в половые органы «вдовы». Мина без устали колола свою жертву, словно уничтожая жалящих ядовитых насекомых. Умирающая китаянка извивалась как разрезанный на части земляной червь и испустила предсмертный стон.