Три вдовы из Гонконга - Страница 21

Китаянка вскрикнула и, резко выпрямившись, безумными глазами уставилась на фигурку – женщина была в трансе. Малейший жест Малко немедленно отражался на состоянии вдовы. Увлекшись этой игрой, принц резко перевел руку на живот. Китаянка надсадно охнула, и из ее полуоткрытого рта вырвался продолжительный стон.

– Он не прикасался ко мне больше пяти дет, – наконец произнесла вдова.

– Кто?

– Ченг Чанг. Мой муж.

– Почему?

Теперь Малко нежно поглаживал уже всю фигуру статуэтки. Закрыв глаза, китаянка расслабилась, однако ее тело время от времени все еще судорожно подрагивало. Женщина теперь и не думала о том, чтобы запахнуть халат.

– Он меня разлюбил, – вдруг произнесла вдова. – Но как бы то ни было, он хорошо ко мне относился и никогда ни в чем не отказывал.

В том состоянии, в каком сейчас находилась китаянка, лгать было невозможно. Стало быть, именно она и есть настоящая жена Чанга. Вполне вероятно, что она ничего не знала о делах мужа. Погрузившийся в свои мысли, Малко замедлил движение руки по статуэтке, но китаянка умоляющим голосом произнесла:

– Пожалуйста, не останавливайтесь!

Однако у Малко, охваченного своими заботами, уже не было желания продолжать игру. Принц поставил фигурку на маленький круглый столик и в упор посмотрел на свою собеседницу.

– Что вы знаете о секретах, которые хранил ваш муж?

Словно получив пощечину, госпожа Ченг Чанг, изумленно открыв рот, замерла на месте и часто-часто задышала. Она вдруг резко отпрянула от Малко. Распахнутый халат китаянки обнажил ее довольно красивое и стройное тело, которое не портили даже несколько полноватые бедра.

И вдруг, без всякого перехода, вдова обрушила на Малко поток китайских ругательств и проклятий. Голос ее все повышался, становясь ужасно пронзительным. Громко вопя и пристукивая ногой, она впадала в истерику. Малко подскочил к вдове, пытаясь заставить ее замолчать.

– Вы меня обесчестили! – неожиданно взвизгнула китаянка. – Я покончу особой! – Вырвавшись из его рук, она бросилась к окну и принялась поднимать штору. Малко схватил китаянку за халат и крепко обхватил ее талию.

Вдова вырывалась с такой силой, на какую способен только душевнобольной человек. В борьбе с принцем ее халат совсем уже раскрылся, обнажив пышные, тяжелые груди. Китаянка, казалось, окончательно вышла из недавнего состояния исступления. Бормоча какие-то бессвязные слова, она пыталась приблизиться к окну с явным намерением прыгнуть из него.

Отбросив все приличия, Малко со злостью встряхнул вдову-истеричку.

– Остановитесь! Вы сошли с ума!

Китаянка вдруг резко замерла, устремив на Малко блуждающий взгляд. Ее обнаженное тело уже полностью предстало перед глазами принца, однако женщину, казалось, это совершенно не смущало. Не сказав ни слова, китаянка засеменила в соседнюю комнату. Слегка встревоженному Малко пришлось последовать за ней: что если ей придет в голову вскрыть себе вены или выброситься из окна второй комнаты?

Принц был настолько обессилен этой неравной борьбой, что испытывал непреодолимое желание перевести дух. Кто бы мог подумать, что мужские руки, сжимающие обычную статуэтку, способны вызвать подобное затмение рассудка! Все происходившее выглядело по меньшей мере странно и уж никак не приближало принца к разгадке тайны Ченг Чанга. В самом деле, не для того же он пришел к госпоже Чанг, чтобы принять участие в подобном спектакле!

А что если и остальные вдовы поведут себя таким же образом?..

Китаянка появилась столь же неожиданно, как и исчезла. Она просто-напросто сняла халат, тщательно навела красоту: подвела глаза, накрасила губы и соски грудей. Малко даже не успел задать себе вопрос, что все это значит, как оказался в объятиях госпожи Ченг Чанг, поведение которой могло бы быть оправдано только пятилетним воздержанием...

От китаянки исходил крепкий животный запах, перебивающий даже запах духов, которыми она обильно оросила свое тело. Опустив глаза, она уклонилась от губ принца и потянула его на расстеленную на полу циновку. Не говоря ни слова, точными и отнюдь не суетливыми движениями китаянка медленно раздела принца, неподвижно лежащего на полу.

Было что-то расчетливо-хладнокровное, автоматическое в том, как она отдавалась Малко. когда принц был насильственно извлечен из своего прекрасного костюма, китаянка привстала на колени и несколько секунд стояла над ним, любуясь делом рук своих и доводя себя до кондиции. При этом Малко ничуть не страдал от избытка ее страсти – доведенное до экстаза животное, а не женщина.

Не произнеся ни слова, госпожа Чанг ринулась на Малко. Принцу показалось, что он попал в кратер бушующего вулкана. Открыв рот и закатив глаза, китаянка извивалась на Малко, вцепившись в него так, словно она шла ко дну. В течение нескольких минут изголодавшаяся вдова неистовствовала, оставляя Малко возможность догадываться о результатах ее бурной деятельности. Но всему приходит конец: китаянка вскрикнула не своим голосом, и принц почувствовал прильнувшее к его груди лихорадочно бьющееся сердце осиротевшей жены бедного Ченг Чанга.

В комнате воцарилась такая тишина, что было слышно, как за стеной переругиваются соседи. Все происходящее казалось Малко нереальным. Всего двадцать четыре часа назад в аэропорту Гонконга он ждал агента-китайца, который должен был передать ему информацию, жизненно важную для его второй родины. А сейчас он занимается любовью с китаянкой, о которой не знал ничего, даже ее настоящего имени, как не знает и действительной причины, по которой произошла эта странная история.